Письмо дочери командира СКР-74

Жарова Александра Михайловича

     Мой папа  –  Жаров  Александр  Михайлович  родился  в  селе  Дулово, Рыбинского района Ярославской губернии. Все жители села носило фамилию Жаровы. Известный советский актер Михаил Жаров - наш дальний родственник.

     Отец рос на Волге. Дважды тонул в детстве. Первый раз, когда с мальчишками подныривали под плоты (сплавляли лес!), озорства ради. Второй - пошел зимой с другом кататься на коньках. Лед проломился, друг не выплыл. Папа мой 8-ми летним пацаном выкарабкался на лед, содрав кожу с рук до локтей. Обмороженный несколько километров добирался  до сторожки, где его и отогрел какой-то дед.

     В начале войны подростком учился в техникуме (не помню в каком), одновременно работая на разгрузке барж. На согнутые спины им кидали тяжелые мешки, отнесешь – на спину грузят следующий. Потому и ростом остался мал.

     Сразу по окончанию войны переехал с семьей в Севастополь, вернее на его развалины.  С мальчишками бегал играть на Сапун-гору, где после тяжелых боев оставалось великое множество мин, снарядов, гранат и т.д.

     Из 18 человек их компании шестеро подорвались.

    Отец очень хорошо рисовал и мечтал стать художником, но когда пришло время служить решил поступать  в морское училище.

    Во время обучения в Севастопольском Военно-Морском училище им. Нахимова, он принимал участие в боевом тралении, разминировании Черного моря после войны.

     Из  5-ти кораблей два  (или три, не помню точно) подорвались на минах.

     Только на пенсии, не за долго до смерти, ему присвоили звание Участника боевых действий.

     До окончания училища у отца не было невесты. В день выпуска он увидел маму на остановке троллейбуса и по любви с первого взгляда пригласил на выпускной бал.

     Поженились сразу и поехали во Владивосток.

     Поезд, который назвали почему-то «500 веселый» был какой-то внеплановый, до Владивостока шел месяц и останавливался, что называется, у каждого столба.

    Пассажиры ходили в тайгу за грибами, купаться в озерах и по гудку паровоза возвращались обратно. Люди перезнакомились, отмечали вместе в пути дни рождения и потом еще долго переписывались.

     Во Владивосток мои родители прибыли без копейки, а там начались мытарства по квартирам.

    Корабль на котором отец служил ходил с визитом в Китай и он действительно был награжден Китайским орденом. Несколько лет китайцы присылали ему поздравительные открытки.

     Знаю, что год наша семья жила на Камчатке, но я тогда была очень мала и подробности не помню.

     В Советскую Гавань мы приехали в 1962 г.

     Этот город (со всеми его поселками) я считаю РОДНЫМ!  До сих пор душа по нему томится.

     Я не помню номеров кораблей, на которых бывала. Понятное дело, дети на такое внимания не обращают.

     Моя мама часто лежала в больницах, а меня оставлять было не с кем. Потому отец и брал меня на корабль. Что мне очень нравилось!

    Я даже мечтала стать МОРЯКОМ!

    Я вставала по побудке (хоть дома было не поднять так рано), бегала по трапам, играла на пианино к кают-компании, гуляла с корабельной собакой Терезой (не знаю только на каком корабле она жила!).

     Отец был очень строгим, но добрым человеком. Он всегда защищал меня перед мамой. А ремнем он наказал меня только один раз в жизни, когда они с мамой должны были идти в Дом офицеров на серьезное  мероприятие, а я с подружками ушла на бухту кататься на санках и улетела с ними под лед.     Сушилась у какой-то старушки, боясь появиться домой. Меня в это время  разыскивали по всему поселку.

     Когда летом из пионерского лагеря мы ушли в поход на реку Хади (мама лечилась в Ленинградской Военно-медицинской Академии), отец, чтобы навестить меня между походами, прошел пешком 24 км. туда и обратно. Вот было удивительно встретить его посреди тайги!

     Из Советской Гавани в конце 1970 г. мы уехали в Севастополь. На прощание сфотографировались на фоне корабля.

     Отец перевелся с понижением на юг  из-за плохого здоровья мамы. А ему предлагали с повышением на Волжскую флотилию.

     На Черном море служил сначала в ОВРе, затем в Донузлаве.

     Выйдя в отставку, ни дня не отдыхал. Работал в Гидрографии, потом в мино-торпедном отделе флота инженером 1 категории до самого конца.

     Мама моя умерла рано, я осталась с двумя дочерьми на руках, во время перестройки, и он взял на себя все тяготы нашей семьи, так и не женившись больше.
    Отец был уважаемым человеком, состоял в Российской общине. Имел  орден  2 степени «За службу в Вооруженных силах» и медали.

     Даже на пенсии к нему приезжали матросы (об общении с офицерами отдельный разговор), которые отслужили у него лет 10 назад,
водили по городу и обращались  нему - «Товарищ командир», на что он смеялся: «Какой я вам уже командир?».

     О нем много раз писали в Севастопольской газете «Флаг Родины».

     Знаю, что служа на Дальнем Востоке, ему ни раз довелось выводить корабль из «Глаза Тайфуна» - моряки знают, что это такое!

    3 марта 2007 г. его не стало. Последний больничный лист продлился пол года. Был инсульт. Перед тем он часто повторял: «Я устал жить...».

    На отпевании в Покровском соборе на Большой Морской было много моряков.

    На флоте были объявлены учения. Но люди прибегали хоть на 10 мин.

    Над его могилой был дан залп Прощального салюта.

    До сих пор продолжаются звонки на домашний телефон: «А можно позвать Жарова Александра Михайловича?».

Могу еще добавить,что у отца был хороший муз.слух. В молодости играл на гармони. Когда я занималась в музыкальной школе на фортепиано, он мог подойти к инструменту (хотя им не владел) и наиграть мелодию с аккомпанементом. Любил, почему-то песню "А дорога дальнею лентою вьется...... крепче за баранку держись шофер".

С уважением,  Жукова  (Жарова) Светлана.